Любовью отвечайте на любовь, и у вас всё получится! ©

Меня много раз звали поговорить за школу, иногда это были девушки, если хотели признаться, иногда парни, если хотели подраться. Но этот парень меня удивил — я его вообще не знал, и вдруг он зовёт меня после урока пойти за школу. Щуплый такой, хилый, со смазливым личиком, и он будет драться?

Я удивлённо смотрел на него, но все же кивнул, покосившись. Он даже слегка покраснел. Не, ну, конечно, я знаю многих парней, которые не блистают мускулами, но все же отлично занимаются каратэ и даже способны меня завалить. Но этот больно уж… как бы получше его назвать… Больно женственный, что ли.

Я взглядом проследил за его удаляющейся фигурой. Мне показалось, или он серьёзно идет, виляя задом? Я вздёрнул нос от отвращения. Нет, не к нему, а к самому себе. Дожили, я пялюсь на мальчишеский зад.

— Юичиро! — накидываясь на меня сзади, прокричал Акира, мой лучший друг.

— Акира! Слезь с меня, — раздражённо ответил я. Внешность его была под стать характеру, яркая и притягивающая. — Чего тебе?

— Дай списать английский, — прохныкал он. Я довольно умный, у меня никогда не было слишком плохих оценок. А он раздолбай, но, конечно же, неплохо учится за счёт моих знаний. А если точнее, за счёт того, что я ему всегда даю списывать, помогаю возле доски и решаю почти все задачи за него.

— Юичиро-сама! — крепко обнимая меня, сзади прохныкал он. Из-за такого его поведения многие считают нас парочкой.

— Ладно, только отцепись от меня, — отпихивая его в сторону и заходя в класс, ответил я. Достав из портфеля свою тетрадь, я протянул ему. В этот момент этот несуразный типчик больше напоминал мне собачку, которой протягивают кусочек мяса. Глаза Акиры горели, как два прожектора, он забрал мою тетрадь и, снова обняв за шею, уже не так сильно и не дёргая, прошептал:

— Спасибо большое, — а вот таким он нравился мне больше всего. Я улыбнулся и погладил его по волосам.

— Не за что.

Он хороший парень и всегда мне нравился, но его эксцентричное поведение иногда меня пугает. Я вытащил из портфеля нужное мне к уроку: книгу, тетрадь и карандаш. Из головы не выходил тот мальчик, кстати, он не назвал мне своё имя. Я не видел его в параллельном потоке, скорее всего, он во втором классе.

Вошёл учитель и, поздоровавшись, записал тему урока на классную доску.

Когда урок кончился, я не сразу вспомнил о том пареньке, а когда вспомнил, быстро попрощался с Акирой и побежал в заднюю часть школьного двора. Он уже стоял там, облокотившись на стену, и смотрел куда-то в сторону, будто увидев там что-то интересное. Я опустил портфель на асфальт и подошёл к нему. Он как-то растеряно посмотрел на меня, а потом, покраснев, выпрямился и потупил взгляд. Это меня сильно озадачило.

— Я… — начал он. — Семпай, я Нода Назому из 2В класса… — я был прав, он мой кохай. — Ты мне нравишься, давай встречаться? — Думаю, в этот момент у меня глаза были выпучены как у жабы.

Что? Простите, что? Он ведь парень? Я перевёл взгляд на грудь. И, правда, парень. И форма как у парня. Он гей? Ну, не то чтобы я гомофоб, просто это необычно.

— Прости, я… — что я? Не понимаю? Не знаю, как отказать? Что?

— Это необычно, да? — грустно усмехнулся он. — Значит, слухи про то, что вы с Китахара-семпаем встречаетесь, — ложь?

— Нет! Мы с Акирой не встречаемся. И я не гей. — Я в панике размахивал руками и прежде чем говорить что-либо, ещё я открывал рот, а потом закрывал его, как рыба. — И не то чтобы я против геев. Просто я не понимаю, как можно любить человека одного с тобой пола? — смотря в разные стороны, но главное, не на него, лепетал я. —  Прости. — Выдохшись, наконец закончил я.

— Ничего, — улыбнулся он теперь уже более весело и открыто. — Я, кстати, тоже состою в стрелковом клубе. Недавно записался. Я хочу быть твоим другом. Но, перед этим… — он облизал губы, и его взгляд заметался по мне, — поцелуй меня. И я откажусь от тебя.

Его взгляд был умоляющий и такой жалостливый. Любой нормальный человек скажет «нет». Ну, а я с детства ненормален, и что же скажу я?

— Хорошо, — я подошёл ближе и, рукой притянув его лицо к своему, поцеловал. Просто поцеловал. Посчитав, что этого достаточно, я отпустил его. Он вздохнул и так счастливо улыбнулся, что мне подумалось, а не перепутал ли я чего?

— Всё хорошо? — поинтересовался я.

— Да, спасибо, — улыбался он. — Встретимся в клубе, — сказал он и убежал.

Я пожал плечами и, взяв свою сумку, пошёл в сторону входа, у нас сейчас физкультура. Подняв взгляд от асфальта, я увидел Акиру, который, кажется, был готов на убийство. Твою ж мать! Неужели он видел? И если да, то всё.

Он, быстро преодолев разделяющее нас расстояние, вцепился мне в грудки и прошептал:

— Ты его целовал?! — с угрозой.

— Ты же сам видел, — просто ответил я. Может, это моя защитная реакция? Апатия.

— Как? Как ты мог его поцеловать? — ошарашено спросил он, отпуская меня.

— Он сказал, если я поцелую, то откажется от меня.

— И ты его поцеловал? Просто взял и поцеловал парня?! — гневно сжимал кулаки он.

— Ну, да, — неужели гомофоб? Никогда не замечал в нём такого. Да и он не говорил. Да мы вообще не говорим на такие глобальные темы.

— А если бы я попросил, ты бы тоже поцеловал меня?

— Нет! — возмущённо воскликнул я и, вроде бы, даже поморщился. — Так, стоп! Успокойся для начала!

— Ты! — его лицо покраснело и исказилось от злости.

— Акира, хватит! — грозно сказал я, потому что эта ситуация начала бесить. — Не нравится — не общайся со мной. Ты уже достал со своими идиотскими претензиями!

На самом деле, такого рода ситуации уже были. Может быть, он просто ревновал меня? Типа комплекс брата или что-то подобное.

Я думал, что он сейчас со всей силы ударит меня по лицу, но я ошибся. Он замахнулся и ударил в стену, а потом, развернувшись, ушёл. На физкультуре я его уже не видел, наверное, обиделся. Надеюсь, завтра всё будет хорошо.

Я сонно плёлся в школу. Из-за вчерашней ссоры и раздумий над ней я не мог долго уснуть. Неужели я и вправду неправильно поступил? Чёртов Акира. И чёртов Нода!

А почему неправильно-то? Я ведь не должен отчитываться перед Акирой! Да, в принципе, я и парня не должен целовать! Надо признаться самому себе, что мой лучший друг был наполовину прав.

Вдали я увидел фигуру, там обычно меня ждал Акира, надеюсь, это он. Я похлопал себя по щекам, чтобы сон прошёл, и немного встряхнулся. Видимо, разговор предстоял серьёзный. Я подошёл, и остановился в паре шагов от него.

— Ты хочешь поговорить? — спросил я, понимая, что сейчас не время.

— Нет, — покачал головой Акира. — Хочу извиниться. Я вёл себя ужасно. Я не должен спорить с твоим выбором. Прости.

Вообще-то, это я должен был извиняться. Он стоял, склонив голову и разглядывая свою обувь, на миг мне показалось, что он кланяется мне. И хоть мы дружим с первого класса старшей школы, именно он всегда склонял голову в извиняющем жесте. Я ясно осознал то, что нашу дружбу поддерживает только Акира, а я лишь даю ему право дружить со мной. Мне тоже нужно сделать шаг вперёд, ведь дружба состоит из уважения, сострадания, понимания и привязанности друг к другу. А всё это я ещё ни разу не проявлял по отношению к Акире. И как только он меня терпит?

— Я… — начал извиняться, но меня прервали.

— Мимазаки-семпай! — радостный возглас Ноды, сбил с толку и меня и Акиру. Мы удивлённо посмотрели на паренька, стоявшего в паре сантиметров от меня.

— Привет, Нода-кун, — повернувшись к нему, сказал я и слабо улыбнулся в ответ. Ну вот. Серьёзный разговор сегодня с Акирой не получится. Я снова обернулся к рыжему и удивлённо открыл рот. Никогда не видел у него такого взгляда, он потерянно смотрел на Ноду, без улыбки, без каких-либо эмоций. Ему такое вообще не свойственно.

Мы, наверное, выглядели как три придурка, каждый смотрел на определённого человека и взгляды наши не пересекались.

— Пойдёмте быстрее, — вывел меня из транса Нода. — А то школу закроют.

— Ага, — кивнул я и, оторвав взгляд от Акиры, пошёл следом за кохаем. А он шёл следом.

Не знаю, как выглядело его лицо сейчас, не знаю, как сильно он склонился вперед, или наоборот выпрямился и глядел в небо, я не знаю, о чём он думал в тот момент. Но я думал только об этом, и абсолютно пропускал слова Ноды мимо ушей. Впервые, находясь рядом с Акирой такое длительное время, я не слышал его голоса.

— … после уроков ты придёшь в клуб? — спросил меня Нода, когда мы почти уже дошли до школьных ворот.

— Нет, у меня сегодня репетитор, — покачал головой я.

— Обидно, — пробурчал кохай. Когда мы вошли на школьный двор, он ринулся вперёд и что-то, видимо, прощание, прокричал. Я махнул рукой в неопределённом жесте и остановился, чтобы Акира поравнялся со мной.

Теперь мы шли по тропинке в школу совсем одни. Я не знал, что сказать, а стоило ли что-то говорить? Наверное, стоило извиниться, сказать, что он тоже был прав по поводу Ноды, но как только я открыл рот, школьный звонок раздался трелью во всех корпусах.

— Пошли быстрее, — убегая вперёд, сказал он. Я побежал вперёд, впервые, наверное, за все эти годы всерьёз размышляя над вопросом: «А не прогулять ли мне?»

Уроки сменяли друг друга чредой звонков, и когда настало время обеденного перерыва, мы с Акирой, как обычно, пошли во двор на отдалённую скамейку. Лёгкий ветерок дул, растрёпывая мои недавно расчёсанные волосы, а Акира против обыкновения сидел с отрешённым видом и даже не прикоснулся к своему обеду.

— Акира, что случилось? — откладывая палочки, спросил я. Я должен всё выяснить! — У тебя что-то дома случилось?

— Скажи, Юичиро, — смотря в противоположную от меня сторону, начал он, — ты знаешь, где я живу?  

— Точно — нет, но недалеко от того поворота, где мы обычно встречаемся, — ответил я удивлённо. Странно, что он задает такие вопросы, а может, ему плохо, и его надо отвести домой?! — Тебе плохо?

— Нет, — ответил он также спокойно. — Скажи, а ты знаешь, есть ли у меня родители или, может, брат или сестрёнка? Ты хоть что-нибудь обо мне знаешь? — спросил он, повернувшись ко мне. Он был зол. Об этом говорили его вздёрнутая правая бровь и язвительный голос.

Интересно, на что он злиться?

— Уверен, ты даже не знаешь, когда у меня день рождения! — гневно раздувая ноздри, сорвался он на крик.

— Неправда! — возмущённо откликнулся я. — Я знаю. Двадцать четвёртого марта!

Он отвернулся, взяв обед, встал со скамейки и, чуть отойдя от меня, выбросил коробку в мусорный бак и ушёл в корпус. Я сидел с открытым ртом, не понимая, а может, просто не догоняя ход его мыслей.

Какого лешего сейчас произошло?! Что он имел в виду под этими вопросами? Чёртов Акира, пнув воздух, я взял свой обед и принялся за еду.

С того дня начался маленький протест Акиры. Против чего, я так и не понял. Но он стал невыносимо груб и холоден, не общался ни со мной, ни с другими, меня даже заколебали вопросами, что произошло. Но я и сам не понимал, что хочет этим показать, а может, сказать Акира.

Так как домашнюю работу он у меня не списывал, а сам не делал, его оценки стали хуже некуда, а ведь мы третий класс! После этого его жизнь пошла как по наклонной, не знаю, почему.

Сейчас я стоял посреди пустой душевой в своём клубе. Выйдя из нее, я наткнулся на избитого Ноду.

— Что, чёрт возьми, произошло?! — подходя к нему и оглядывая фиолетовое лицо кохая, спросил я.

— Скажите мне, семпай, — серьёзным тоном начал он. — Вы что, отказали Акире?

— Что? — удивлённо спросил я. С нашего с ним последнего разговора прошёл месяц. — Это что, он?

— Ответьте на мой вопрос, — поджав разбитые губы, настоял он на своём. Это была закрытая тема при разговоре со мной, потому что я злился на Акиру.

— Я ни в чём ему не отказывал, — подходя к своему шкафчику и начиная переодеваться, сказал я. — Он сам перестал со мной общаться.

Нозому продолжал стоять у входа, вся его поза выражала недовольство, я не понимал, что он от меня хочет. Только шуршание моей одежды разрушало тишину этой комнаты, когда я уже надевал обувь тот всё-таки начал говорить.

— Это он меня ударил, — я сжал кулак и мысленно выругался. Что же ты делаешь, Акира?

— Ты ему что-то сказал или, может, что-то сделал? — собирая вещи в сумку, спросил я.

— Только спросил, — прошептал он.

— И о чём же? — держа сумку за ручки и смотря на кохая, задал вопрос я.

— Признался ли он тебе.

— А в чём он должен был мне признаться?

— Ты, правда, не понимаешь? — спросил, чуть нахмурившись, будто не веря, Нода.

— Правда, — ответил я и повесил на плечо сумку.

— Тогда ты должен об этом с ним поговорить, — кивнул кохай и упрямо на меня уставился.

— Нас с ним ничего уже не связывает, — ответил я, выходя из комнаты, но меня остановила рука Ноды, вцепившаяся мне в запястье.

— Ты его лучший друг.

Я освободил руку и вышел из комнаты.

Идя в сторону дома, я мысленно матерился, ругался, плакал и умолял. Надеясь, что Бог не оставит меня и решит хоть как-то помочь. Мне было обидно за Акиру, мне было до жути обидно за нашу дружбу. Хотя какая тут дружба, я ведь даже не дружил с ним,  только принимал его дружбу. Вспоминая тот день, когда я задумался над этими словами, я остановился на перекрёстке, где обычно меня ждал Акира. И, повернув голову в сторону, где предположительно находился его дом, я увидел драку.

Уверен, каждый узнает своего лучшего друга, даже если он в зюзю пьяный, даже если он в копоти и гари, даже если он побит до неузнаваемости, каждый узнает своего лучшего друга. Ведь он лучший из всех. Я ринулся в сторону дерущихся и начал бить нападавших на Акиру. Их было трое, а нас двое и, кажется, это были парни из параллельного класса.

— Стоп, — крикнул какой-то парень, и они встали напротив нас с Акирой, он был уже сильно избит, поэтому, прислонившись к чьему-то забору, он сполз на землю.

— Мимазаки, тебе лучше уйти, это только наш бой, — сказал он строго. Я покачал головой и усмехнулся. В этот момент мне вспомнилось побитое лицо Ноды, и я сказал то, что он лишь мне напомнил:

— Он мой лучший друг, и я его в беде не брошу, — они покосились на распластавшееся тело Акиры возле моих ног.

— Тогда с него хватит. Держи его в узде, — предупредили они, уходя.

Я смотрел на их удаляющиеся фигуры, и только когда они скрылись за поворотом, позволил себе простонать от боли в боку. Я наклонился, поднял рюкзак Акиры и свою сумку, потом закинув руку друга на плечо, помог ему подняться.

— Так, где ты живёшь? — спросил я, делая шаги вперёд.

— Пошёл ты… — окончание фразы утонуло в каком-то хрипе, и я, кивнув, ответил:

— Знаешь, Акира, я хотел тебе сказать это ещё тогда, но нас сначала прервал Нода, потом школьный звонок, а потом я как-то совсем забыл об этом. И вот только сейчас вспомнил. Знаешь, ты был прав насчёт Ноды. А ещё я, правда, не знаю, где ты живёшь, не знаю, есть ли у тебя родные. Я этого не знаю, но ведь не знания делают меня твоим другом. Я много размышлял и решил, что я, правда, мало тебе давал, по сравнению с тобой. Мне жаль, что так вышло. Я обещаю, что впредь не дам тебе дальше падать вниз.

Мы шли, еле переставляя ноги, на нас оборачивались люди, а я продолжал говорить все, что надо было сказать ещё тогда, но я этого не сделал.

Акира поднял руку и указал на маленький домик синего цвета, я кивнул и завернул к калитке. Открыв её, я умудрился зацепиться рюкзаком о выпирающую проволоку и чуть его не порвал и не уронил еле стоящего на ногах Акиру.

Возле двери в дом я попросил ключ Акиры, но тот, кажется, уже отключился и, нажимая на звонок, я молил Бога, чтобы в его доме оказался хоть кто-нибудь. Дверь открыла маленькая девочка пяти лет и с открытым ртом смотрела на меня.

— Привет, а дома кто-нибудь ещё есть? — спросил я, получше обхватывая руками безвольного Акиру.

Она медленно кивнула и посмотрела на Акиру, щурясь и, видимо, не узнавая его из-за крови.

— Позови, — сказал я, и девочка убежала наверх, я зашёл на порог и облокотил Акиру о стенку. Лёгонько постучав по его избитым щекам, я добился того, что он пришёл в сознание.

 — Мы у тебя дома, — тихо сказал я, закрывая уличную дверь. В этот момент я услышал тяжелые шаги спускающегося человека. Сначала показалась маленькая девочка, а потом, мужчина, скорее всего, старший брат Акиры. Как только он увидел нас, лицо его исказилось по понятным мне причинам.

— Вот маленький ублюдок, — быстро надвигаясь на нас, прошипел он. Я закрыл Акиру собой и испуганно посмотрел на мужчину. 

— Я его лучший друг, Мимазаки Юичиро, — сказал я, чуть поклонившись и поморщившись от боли в боку. — Не надо его бить. Если вы не против, я сам обработаю его раны и уложу в постель.

— Мимазаки Юичиро? — скептически посмотрев на меня, спросил он.

— Да, — кивнул я, удивлённо глядя на мужчину.

Тот лишь кивнул и, взяв девочку за ручку, ушёл на кухню, я принял это за согласие и, сбросив с себя сумки, поднял Акиру на руки и потащил его наверх. Он был тяжелее, чем я думал, да и бок давал о себе знать, поставив его на ноги вверху лестницы, я пропыхтел и простонал от боли. Снова я тихо его потряс, чтобы он открыл глаза.

— Где твоя комната? — он указал пальцем на самую дальнюю, хотя я был не уверен, что именно она, ведь его рука тряслась как у столетнего старикана. Я, перекинув его руку через своё плечо, и двинулся к той двери.

Открыв, я сразу понял, что она его. Повсюду было разбросано шмотьё, которое я знал. Диски, которые мы покупали вместе, книги школьные, футболки, плакаты наших любимых групп. Я, наступая на вещи, прошёл к кровати и уронил Акиру туда. Немного отдышавшись, я вышел из спальни в поисках ванной комнаты, где могли находиться медикаменты. Открыв пару комнат, я наконец наткнулся на нужную и, взяв аптечку, вернулся в комнату Акиры. Раздев его по пояс, я обнаружил множество ссадин и ушибов, как только что полученных, так и давнишних, уже проходящих.

Замазав ссадины мазью и прилепив несколько лейкопластырей на открытые раны, я взял с его стола зеркало и начал обрабатывать свои. Через полчаса всё было залечено, и я, надев рубашку и накрыв Акиру одеялом, я спустился вниз, где его родные что-то готовили.

— Я ухожу, — заглянув на кухню, известил хозяев я.

— Присаживайся, поедим, — отозвался мужчина, и я шестым чувством — самосохранения — почувствовал опасность.

— Я лучше пойду.

— Идём. — Оббегая меня и толкая сзади в спину, сказала маленькая девочка. Я помялся, но все же пришлось сесть за стол.

— Значит ты — Мимазаки Юичиро? — спросил мужчина, когда все трое уселись за стол. Я медленно кивнул, переводя взгляд с девочки на мужчину.

— Я старший брат твоего друга, а она моя дочь.

Дочь? Подождите-ка, сколько же ему лет? Чёрт возьми! Почему я никогда раньше не интересовался жизнью Акиры? Сейчас хотя бы я не чувствовал бы себя таким идиотом.

— В принципе, — беря в руки палочки, продолжил он, — Акира тоже мой сын, — я выпучил глаза от удивления, — но это только на бумаге. Мы все братья и сестра. Просто наши родители умерли, когда мне исполнилось двадцать, а они были ещё маленькие, вот и пришлось их удочерить и усыновить. С Акирой было трудно, он дрался, не приходил домой и вообще таким образом выражал свою скорбь. Но в старшей школе он изменился, стал ярче, учиться начал лучше. Я спросил его, в чем дело, а он назвал твоё имя, а вот месяц назад он пришёл домой побитый, и всё началось сначала, а когда я упомянул о тебе, он чуть не разрушил весь наш дом. В общем, я хотел спросить, что произошло? Ты прости его, если что, он упрямый и эгоистичный, но он нуждается в тебе. Мимазаки-кун?

Я поставил локти на стол и закрыл руками лицо. Мне было стыдно. Мне было так больно обидно и стыдно за самого себя. Я идиот. Такой дурак! Как он меня терпел все эти годы, не понимаю…

Тяжело вздохнув, я встал из-за стола.

— Простите меня, пожалуйста, — сильно наклонившись, сказал я. — Это я во всём виноват. Я исправлюсь.

Я выпрямился и вышел в коридор, быстро надев кроссовки, я закинул сумку на плечо и вышел из их дома.

— Мимазаки-кун, стой, — прокричал мне брат Акиры, но я не мог смотреть ему в лицо, мне было больно и стыдно. Я побежал вперёд быстрее. От обиды я даже заплакал.

Я был безумно рад, что следующий день был воскресеньем. Я мог всё обдумать и решить. Обдумать слова, какие я буду говорить Акире, и решу, когда буду извиняться. Но воскресенье началось для меня в десять часов утра со звонка Ноды Нозому.

— Алло, — зевая, ответил я.

— Семпай, — начал он, но немного замялся, — не могли бы вы мне помочь?

— Нода, сейчас десять часов утра, зачем ты звонишь мне до полудня в выходной? — немного раздражённо ответил я.

— Семпай, — еле слышно прошептал он. Испугался.

— Прости, — сказал я. — Так что там тебе надо?

— У меня у парня, — так он реальный гей, — день рождение завтра, мне нужен подарок, я хотел рубашку, а он ростом и размером как вы… вот.

— И? Связь в чём?

— Пойдёмте со мной!

От такого возгласа я отодвинул трубку от уха и, уже чувствуя задницей, что мне не отвертеться, ответил:

— Хорошо, в два встречаемся на автобусной остановке возле школы.

Думаю, дальше вам уже и так понятно, что подумать нормально мне не удалось. Сначала родители дома доставали, потом в магазине Нода, потом я встретил друзей из средней школы, а потом я забыл всё и пришёл домой. Дома о своём долге я тоже не вспомнил, приняв душ, завалился спать.

А вспомнил я об этом, проходя мимо перекрёстка, и, остановившись, я сам заметил, как мой рот постепенно открывался то ли для зевка, то ли от собственного тупизма.

Акиру я увидел только на уроке и во время перемены, договорившись с ним о совместном обеде, смог вздохнуть полной грудью. Хотя вряд ли это был договор, скорее моё упрашивание.

И вот сейчас мы сидели вместе с ним на той самой скамейке, что когда-то разделила нас.

— Я хотел извиниться, — начал я, повернувшись к нему.

— Ты уже извинился в субботу.

— Ты это помнишь?

— Да.

— А почему тогда до сих пор такое отношение? — вскипел я.

— Потому что я так хочу, — вставая, ответил он.

— Врёшь! — крикнул я, загородив ему путь. — Ты мне врёшь.

— Ты прав, есть ещё причина, почему я не хочу с тобой общаться.

— И?

— Я люблю тебя, — засунув руки в карманы и опустив голову, сказал он. — Слышишь? — шёпот. — Я люблю тебя.  — Акира поднял голову и с горечью сказал: — Я поссорился с тобой, потому что был зол, что ты не только поцеловал Ноду, но и общался с ним. Тогда я думал, почему не я. Почему? Но ты сам ответил на этот вопрос. Потому что мы лучшие друзья.

— Ты любишь меня? — тупо переспросил я, не успев усвоить никакой другой информации.

— Да. — Улыбнулся он, — И не как друг, а как парень влюбляется в… другого парня, — смеясь, добавил он. — Люблю, — прошептал он, снова склонив голову.

Я не ожидал такого! Я вообще не думал о таком! Мать её! Но видя, как ему больно, как неприятно это говорить, признавать и вообще сознаваться в том, чего не должно быть, я почувствовал укол в сердце. Неужели я бесчувственная сволочь? Нет!

— И что? Ты не мог раньше этого сказать?! — схватив его руками за плечи и встряхнув, спросил я. — К чему был сделан весь этот цирк?!

— Но я не могу находиться рядом с тобой, не касаясь тебя и не желая чего-то большего! Я хочу тебя! Хочу быть с тобой! Ты этого не поймёшь! Ты думаешь, это легко? Сейчас ты скажешь, что всё нормально и, можно подумать, всё вернётся на своё место! Но я не хочу! Не хочу! — тяжело дыша, закончил он.

— Я и не говорю, что будет всё как прежде, — заметьте, это сказал я сам. — Мы будем парой. Ты ведь этого хочешь?

Он стоял, обомлев, и смотрел на меня с румянцем на щеках, а я чувствовал, как дрожит моё нутро, и как я боюсь неизвестно чего. Он резко двинулся ко мне и крепко обнял, от такой неожиданности я чуть не вскрикнул, но, быстро сообразив, обнял его в ответ.

Не знаю, что чувствовал в тот момент Акира, но я чувствовал только облегчение, сейчас всё будет как раньше, в этом я уверен. Конечно, введутся некоторые поправки, но в целом всё будет, как и прежде.

Я крепче стиснул своего друга (а вот и первая поправка), правильнее, своего парня и прошептал:

— Может, мы всё-таки покушаем?

— Сейчас, сейчас, — всё ещё прижимаясь, прошептал он. Не думал, что ему так приятно обнимать меня. Ослабив объятие, он спокойно меня отпустил и сел на скамейку. — Давай поедим.

Я посмеялся и сел рядом с ним.

Жизнь начала набирать обороты, Акира снова стал прежним, мы вместе начали готовиться к сдаче экзаменов. Больше времени проводить вместе. Единственное, что отличало нашу дружбу от старой — это поцелуи и объятия. В принципе, я так и думал, но вот через две недели наших отношений он пригласил меня к себе домой. И я, естественно, пошёл. Там мы посидели, попили колу, немного готовились к экзаменам, а потом он подсел ближе и, обняв рукой, поцеловал. Я, как обычно, ответил на поцелуй и обнял его в ответ. Но Акира неожиданно повалил меня на пол и стал покрывать поцелуями мою шею и расстегивать воротник рубашки.

И сейчас я лежал под ним и от страха даже пошевелиться не мог. У меня вспотели ладони и появилась испарина на лбу. Он приподнялся и посмотрел на меня.

— Не бойся, я постараюсь, чтобы больно не было. — Это же… полная катастрофа!

— Нет! — быстро выползая из-под него, прокричал я. И, чтобы хоть как-то смягчить положение, спросил. — Почему я снизу?!

— Ладно, — сказал он, наклонив голову вперёд. — Я буду согласен и если я буду снизу. Я хочу быть с тобой. — Сказал он, подняв голову и решительно глядя на меня. Я, правда, не понимаю, почему я это сделал.

Я подполз к нему ближе и обнял его, поцеловав в макушку. Я понял, что со временем стал к нему испытывать нежные чувства, хотелось его баловать и ласкать. Интересно, это лечится?

Я повалил его на кровать и навис над ним.

— Может, сначала разденемся? — предложил я и, когда снимал рубашку, выпалил: — Это мой первый раз.

— Я знаю, — кивнул Акира, стянув рубашку. — Мой тоже.

В этой душной комнате я слышал наши биения сердец. Как было страшно и волнительно. Этот первый раз, который сблизит нас или отдалит, который позволит нам узнать друг друга ещё ближе, или каждый замкнётся в себе.

Мы оба сняли штаны и сейчас сидели в трусах друг против друга, я подался вперёд и легко коснулся чужих губ. Надавливая на его плечи и заставляя лечь, я углублял поцелуй. В сексе принято ласкать перед актом, так? Я провёл руками по его телу, ощущая рельеф мышц, и поцелуями спустился к шее, как он совсем недавно. Тем временем он обнимал меня, проводя руками по спине, честно говоря, это очень даже возбуждало.

Вообще-то, я толком не знал, что делать. Да, я смотрел порно, но только нормальное. Хотя вряд ли оно сильно отличается от гейского. Одной из рук я потянулся к его трусам и, отодвинув резинку, уставился вниз.

— Ничего если я…? — не договорив предложение, спросил я. Он лежал на спине и, обнимая руками меня и закрыв глаза, шумно дышал. Он кивнул, слегка улыбнувшись, и я провел рукой по его члену, обхватывая орган, а губами приник к нему в поцелуе.

Дрочить ведь не так сложно? Я себе это частенько делаю. Но ощущать чужую плоть в руке… это, как минимум, непривычно.

Поэтому я медленно заводил рукой по его пенису, следя за реакцией чужого тела. Оторвавшись от губ, я услышал тихий стон, и это было волнительно. С одной стороны, я испугался, что сделал что-то не то, с другой стороны, мне захотелось увидеть при этом его лицо.

Тем временем вопрос по поводу моего члена был снят, после всех этих действий он ожил и ожидал своей очереди.

— Сними их, — прошептал он, и я наконец перестал пялиться вниз.

— Что? — переспросил я, вытаскивая руку из его трусов.

— Сними трусы — и мои, и свои, — повторил Акира, приподнимая бёдра и неосознанно касаясь своим членом моего, я стиснул зубы и кивнул. Встав с него, я начал снимать трусы, а он, приподнявшись на локтях, лишь приподнял бёдра. Я удивлённо посмотрел на него, заливаясь краской, а он прикусил губу и качнулся бёдрами вперёд. Я придвинулся ближе, аккуратно начал стягивать с него трусы, миллиметр за миллиметром открывая не загоревшую на солнце кожу. Дальше я уже отвернул голову, быстро стянул их до конца и так же быстро придвинулся к своему парню.

Он смотрел на меня блестящими глазами, и я почувствовал скользящую по моей груди руку, которая спускалась всё ниже и ниже, обхватывая мой член.  Я тоже не остался в долгу и обхватил плоть Акиры рукой. Рваный ритм, его сверкающие глаза, а после — пленительные губы.

Наш первый раз был неуклюжим и волнующим.  Возможно, через некоторое время мы вспомним его, смеясь и шутя, но в этот момент мне было страшно. Но кроме страха я чувствовал возбуждение и похоть.

Я кончил первый, стиснув зубы и выдав какой-то рваный хрип из своего горла, потом кончил и Акира, со стоном намного соблазнительнее, чем мой хрип. Я даже начал ревновать к последующим парням Акиры.

Я свалился рядом с ним, точнее, на его руку, он продолжал лежать с закрытыми глазами. И я сказал то, что мне казалось приемлемым:

— Ты соблазнительно стонешь, — усмехнулся я и встал с кровати. И тише, еле слышно прошептал: — Я уже ревную.

— Что? — тоже поднимаясь, спросил он.

Я повернулся к нему и долго смотрел ему в глаза. Не понимаю, почему у меня появилась горечь? Может быть, потому что я подумал, что Акира также будет спать с кем-то? Что, возможно, кто-то будет так же его лапать? Может быть, Акира забудет меня через неделю?

— Я пойду, — сказал я, надевая трусы. И, сразу вставая с постели, я быстро начал собирать вещи. А может, это всё ошибка? О чём я думал, когда соглашался на такой абсурд?

— Юи, ты чего? — спросил Акира. Эти слова пролетели мимо меня и, когда я уже натягивал джинсы и взялся за ручку двери, он встал и прижал меня к стенке. Он поставил обе руки возле моей головы и с горечью, смешанной со злобой, спросил:

— Что произошло? Почему ты, только посмотрев на меня, сорвался с места? Что… — недоговорил он и поджал губы, но всё также пристально смотрел на меня.

Я дурак? Скажите мне, я что, дурак? Ревновать к несуществующему человеку и ранить дорого?

— Прости, — обнимая его и прижимая к себе, сказал я. — Не знаю, что на меня нашло. Пойдём в душ.

— Ты идиот, — обняв меня за шею и сглотнув комок, стоящий у него в горле, ответил Акира.

После душа, когда Акира одевался, чтобы проводить меня до дома, я рыскал у него на столе и заметил цепочку с кулоном  в виде ключа.

— Что это?

— Ты не помнишь? — немного покраснев, ответил он и подошёл к столу, уже одевшись.

— Нет, — смотря на него, ответил я.

— Тогда я дарю его тебе, — улыбнулся Акира и повесил его мне на шею.

— Зачем он мне? — посмеялся я.

— Будет ключом от моего сердца, — выходя из комнаты, ответил он, я вышел за ним следом и, когда Акира уже спускался по лестнице, ответил:

— Зачем же мне ключ, если дверь для меня уже открыта в твоём сердце?