Собравшись в компанию с одноклассниками, мы решили отметить окончание года и предстоящего последнего в одиннадцатом классе. Купив в ларьке пива, которое нам продавали без просьбы предъявить какие-либо документы, мы направились в одно из укромных мест нашего города, где полицейские вряд ли бы стали шастать. Выпив четыре стакана, я понял, что пора заканчивать, иначе я буду не в состоянии дойти до дома. Обычно я не посещал такие мероприятия, но сегодня был особенный день. Дело в том, что родители уехали к брату в другой город на его защиту диплома, а я как уже довольно взрослый парень остался один дома. - Ярик, тебе уже хватит! - смеясь, проговорил один из парней, забирая у него стакан, который он, упав, сумел удержать и не пролить. Я, подойдя к нему, помог подняться, заставляя опереться на себя. Он стал, как ребёнок тянуться к стакану что-то бормоча и дыша на меня перегаром. - Яр, успокойся, - заставляя прийти в себя одноклассника, я его слегка встряхнул придерживая. Он был самым натуральным блондином с короткой стрижкой, на фоне его лица этот белый ёжик выглядел впечатляюще, помимо этого у него были большие голубые глаза. Лицом он напоминал мне одну из девушек участвующих в модных показах, которой восхищаются практически все девчонки в нашем классе, её кажется, зовут Эллисон Хорберт. Харит. Хорден? Черт, его знает. В общем, Ярослав выглядел так, словно прилетел с другой планеты. Но характер отнюдь не являлся таким же милым и ангельским как его образ, на самом деле он был словно черт, вылезший из табакерки. - Кость, держи его, - смеясь, кричали мне парни, когда я пытался удержать Ярика от движений в сторону пива. - Допивайте быстрее, - смеясь, прокричал я. Ещё полчаса такой беготни и пьяного смеха и мы допили пиво, наконец, давая один из стаканов пьяному Ярославу. После этого все стали расходиться по домам, и как оказалось, повисшего на мне Яра, я и должен был относить домой. Но когда я хотел, было возмутиться, понял, что все уже разбежались. Таща на себе блондина, я материл его так, словно мой словарный запас состоял лишь из мата. Он что-то бормотал мне в ухо, но я, игнорируя, упорно шел к своему дому, так как не знал, где живет Ярослав и понимал, что вряд ли его впустят в дом в таком состоянии, ну или в течение месяца выпустят из дома после этого случая. С трудом открыв дверь, я вошел в квартиру, скидывая с себя непосильную ношу и закрывая дверь. Меня потянули за штанину, отчего я, упав, оказался на Яре, который смеялся как сумасшедший, сжимая меня в объятиях. - Ты легкий, - пробормотал он, продолжая меня держать. С трудом выбравшись из его захвата, я проигнорировал все замечания сказанные мне вслед. Я направился в туалет, чтобы умыться и снять с себя замызганную одежду. Так как держать блондина было весьма трудно, мы падали в грязь раза три. Я стянул футболку и стал умывать лицо, вытирая с лица капли, я почувствовал, как меня обнимают сзади. Это было не столкновение тел, и даже не дружеское прикосновение, он провел пальцами по моей спине, после чего расслабленно обнял меня, продолжая большими пальцами поглаживать мою кожу. - Яр, - истерично завизжал я, разворачиваясь в его кольце рук и отталкивая от себя парня, который даже не двинулся с места, - Ты же пьяный, - как-то неверяще и обреченно проговорил я. - Нет. Я хочу тебя, - сказал он, заставив меня оцепенеть. Неужели все поняли? Неужели все это был розыгрыш? Неужели сейчас в квартиру ворвутся все одноклассники? Он склонил голову и поцеловал меня. Просто коснулся моих губ, прижимая к себе ближе. А я впал в ступор и не мог ничего сделать с собой. - Что такое? – спросил он и я понял, что Яр, пьян просто вдрызг, и явно не осознает что происходит. - Давай спать, - проговорил я, отодвигая его от себя и облизывая губы. - Не хочу, - продолжал обнимать меня, ответил Яр. Он дышал мне в макушку, потому что я отпустил голову, чтобы скрыть волнения и все эмоции. - Ляжешь и захочешь, - тихо, едва слышно уверовал я. - От тебя вкусно пахнет, - внезапно сказал он, принюхиваясь. Вся эта ситуация казалась настолько абсурдной и невероятной, что я сдерживал и слёзы и истерический смех. Казалось, будто я очутился в собственных мечтах, где в меня кто-то влюбился, кто-то принял, кто-то остался навсегда и был доволен и мной и нашими отношениями. - Тебе холодно? – спросил он. Незаметно для себя я начал дрожать скорее от ощущений и переизбытка эмоций, чем от каких-то внешних факторов. - Давай ляжем, - чувствуя, как дрожит еще и голос, произнес я, отодвигая от себя горячего парня. - Боишься? – этот вопрос он задал таким жестким и совершенно трезвым голосом, что я вмиг поднял голову. - Что? - Ты боишься? – все тот же злой голос. - Нет, - неуверенно и тихо. - Тогда что? - Я… Давай спать, - как то обреченно сказал я надеясь что он меня отпустит. - Тогда завтра поговорим, - произнёс он уже более расслабленно и, шатаясь, вышел из ванной комнаты. Я устало и облегченно вздохнул, и осторожно направился к себе в комнату. Выяснилось, что Ярослав лег в зале. Около получаса я ворочался, предаваясь безутешным мыслям о том, как меня будут медленно и жестоко избивать. Как весь последний одиннадцатый класс надо мной будут издеваться все кому не лень. Черт. Проснулся я от запаха кофе. Это было неожиданно, я бы даже сказал невероятно. Вскочив с постели, я увидел Яра, сидящего на краю кровати и попивающего наш растворимый кофе, что стоял на второй полке, навесного шкафа. - Доброе утро, - проговорил он, как ни в чем не бывало. В ответ я смог только слабо кивнуть. - Кажется, я все помню. А значит ты и подавно, - попивая горячий кофе, разглагольствовал парень. Я впервые подумал, что у меня случится сердечный приступ. Самая главная мышца моего организма ходила ходуном и, казалось, могла пробить грудную клетку своим неровным ритмом. - Прежде чем мы начнем разговор и прекратим слушать мой монолог, не хочешь мне что-нибудь сказать? - Я… - с заспанным и хриплым голосом проговорил я и стал кашлять. После чего прочистил горло и, невольно сглотнув, начал: - Я… гей? – словно вопрос я задал это утверждения, надеясь, что это именно то, что хотел услышать я. - Правда? – удивленно спросил он, повернувшись ко мне. - Да, - но тут же исправился, - Нет? - Определись уж, - поднимаясь с постели, произнёс он и поставил кружку с недопитым кофе на мой стол. Я чувствовал приближение угрозы. Всеми своими фибрами я ощущал страх. Ненавижу насилие, в каком бы виде оно не преподносилось людьми (вроде, воспитания). Не знаю, чего я так боялся. Всего сразу? Того, что он узнает, осудить, будет издеваться, убьет. Он подошёл ко мне и произнес: - Ну? - А? - Определился? - Да. - И? - Да. - Что да? Ты гей? - Да. - I never wanted anybody more than I wanted you. The only thing I ever really loved, was hurting you. – Пропел парень и добавил: - Хотя последняя фраза не очень подходит. Он наклонился ко мне и поцеловал. В точности, так же как и в прошлый раз в туалете. Я отшатнулся и, спотыкаясь о свои вещи, упал, прижимая руку к губам и смотря на него ошарашенными глазами. Мне казалось, что они из орбит вылезут. - Чего ты так удивлен? - Ты… ты гей? - Да. - Нет. - Да, - усмехаясь, произнес он. - Шутишь? - Я тебе прямым текстом говорю. Я гей. – Он протянул мне руку, помогая подняться и дернув на себя, обнял. – И я предлагаю тебе стать моим парнем. Как только я очутился в его объятиях, я почувствовал себя словно в ловушке. Но эта ловушка казалась такой уютной и теплой, что выходить оттуда просто не хотелось. Я осторожно обнял его в ответ, сжимая в ладонях его футболку. Я боялся. Того, что это не правда и того, что это правда. Боже, какой же я трус. - Ну? Что ты мне ответишь? - Я согласен. - You're mine! – улыбнулся он, начиная меня целовать взасос. Позже я узнал, что это фразы из его любимой песни. И та, что он сказал, когда признавался и эта, когда я ответил согласием. В обед я разогревал то, что оставила мне приготовленным мама. Я смотрел на микроволновую печь и таймер, перемещая взгляд, но думал только об одном. У меня настоящие отношения. Настоящие отношения с парнем. Настоящие отношения с парнем-геем. Это было настолько волнующе, что я не мог прийти в себя со вчерашнего утра, когда он признался мне. Сейчас середина июля и хрен знает какое число и я счастлив, безумно счастлив. До сих пор не могу поверить в то, что это правда. Родители приедут только через три дня. Так что я не хотел упускать такую возможность, поэтому желал провести эти три дня наедине с Ярославом. Я пригласил его к себе, слегка намекнув на предстоящую ночь и на мое желание. В дверь позвонили, и я пошел открывать. Ярослав выглядел по-обычному, словно ничего не произошло. Когда я, пропустив его, закрыл за нами дверь и обернулся, он поцеловал меня в губы и тихо поприветствовал. - Привет. Я обнял его за шею и стал страстно целовать, чувствуя безмерное счастье. На кухне просигналила микроволновая печь, а Яр прижал меня к стене. Перестав терзать мои губы, он спросил: - Не слишком ли мы торопим события? - В смысле? - Ну, а как же конфетно-букетный период? - Чай хочешь? – проигнорировав его вопрос, спросил я. - Не против, - кивнул он и отпустил меня. Пройдя на кухню, я просто сел за стол, как и он. Чай был предлогом, как и всегда. Он сидел около меня и молчал, ожидая, когда я начну разговор. - Как давно ты понял? - Понял что? - Что я гей? - После того, как понял, что ты мне нравишься,- улыбнулся он. - То есть, сначала ты понял, что я тебе нравлюсь и только потом выяснил, что мне нравятся парни? - Да, - услышав это, я просиял. Он же влюбился в меня тогда, когда думал, что я натурал. Я ему нравился даже не будучи геем. - Ты так счастлив это слышать? - Конечно, - улыбаясь, произнес я. - Ты встречался с кем-нибудь? - Нет, - я отрицательно покачал головой. Мы проговорили ещё около двух часов. Я узнал, что он ещё с пяти лет любит черничный пирог и это единственная сладость, которую он себе позволяет. Обожает группу Sex Pistols даже если она уже распалась, а их музыка устарела. Восхищается Сидом Вишесом, про которого говорят кучу гадостей и не верит в то, что он убил Нэнси. А ещё мечтает съездить в Великобританию. Я смотрел на него и думал о том, насколько скудны мои мечты. Что-то вроде: поступить в хороший ВУЗ, выглядеть как Паша из параллельного, найти парня. Все это было настолько приземлено и типично, что я сам себе показался жалкой тенью обычного человека. Он мне нравился и до того, как произошла та роковая ночь. В классе он казался просто удачливым симпатичным придурком, который ничего не зная, умудряется с помощью подсказок получить четыре и пять. Теперь я знаю, что он умен, остроумен и добр. Я стал обожать его настоящего. Он мне казался идолом и тем, кем я стремился стать. Я видел перед собой не просто человека, с которым я встречаюсь, я видел личность и если до этого момента, я думал (мечтал) о том, что возможно мы проведем весь остаток жизни вместе, то после его слов и собственных рассуждений, знал, что такое невозможно. Когда он взял меня за руку, я почувствовал, как сильно она греет мои заледеневшие пальцы. - Что-то не так? - Ты великолепен, - сказал я, не задумываясь. - Но мы же ещё не оказались в постели. Немного рановато, тебе не кажется? – пошутил он, заставляя меня улыбнуться. За август я узнал и изучил его досконально. Первое впечатление меня не обманывало. Он был крут. Невероятно. Он был человек слова и дела. Трепетно и нежно относился ко мне. С друзьями был душой компании и самым желанным на любой вечеринке. Я влюбился в него так сильно, что решил, что-то изменить в себе, лишь бы остаться рядом с ним. Но все мои потуги сходили на «нет». Если вспомнить нашу первую ночь, произошедшую в июле… я краснею от стыда. Мы стояли в моей комнате, он осторожно целовал меня, проходясь руками по плечам и спускаясь ниже. Я тяжело дышал, сердце билось так сильно, что звук ударов меня оглушал. Стянув с себя футболку, он холодными руками провел по моему телу, задирая майку и скидывая её на пол. Это прикосновение вызвало у меня стаю мурашек и нервную дрожь. Он смотрел вниз, как и я, на собственные руки, которые расстегивали мою ширинку. - Мы можем и не сегодня, - произнёс он тихо. - Ну, уж нет. Я хочу, чтобы первый раз был на нормальной поверхности, а не «где придется». - Он может быть и в нормальных условиях… - Хватит уже, - слегка истерично завопил я, - Здесь и сейчас. Заткнись и делай свое дело. Он убрал руки от ширинки и обхватил мое лицо, заставляя его поднять. - Успокойся, - поглаживая пальцами мои щеки, произнёс он. - Я слегка нервничаю, - дрожа от страха, нетерпения и возбуждения с лихорадочным блеском в глазах и румянцем на лице, пробормотал я. Он, напирая на меня, опустился на кровать, стягивая штаны с себя и с меня. Произошедшие далее действия были стремительны и неуклюжи. Он целовал и гладил, я отвечал и поддавался. Растягивал он меня умело, словно не раз проделывал такое с другими, злость из-за этого заставляла меня не обращать внимания на неприятные ощущения. Но я не выдержал. - Стоп! – закричал я, и он тут же остановился. - Что такое? – тяжело дыша, спросил он. С него капал пот, и он был дико возбужден, не то, что я. - Ты это делал с другими? - В смысле? – сначала не понял он, а потом закатил глаза, - Давай в другой раз об этом поговорим. - Не могу! - Да! Делал! – закричал он в ответ, и, заметив мое лицо, устало вздохнул. Я обнял его за шею и подтянулся так, что наши члены соприкасались друг с другом, а вставшие соски терлись об кожу. Он тут же обнял меня в ответ и прижал к себе. - Прекрати засорять себе голову. - Продолжай. Он недолгое время продолжал меня растягивать, после чего, поудобнее уложив меня и расставив мои ноги, стал входить. Было больно, даже не смотря на то, что он использовал практически весь тюбик смазки и одел презерватив. Я тяжело дышал и отвернул голову. Сердце билось загнанной птицей, я неосознанно задержал дыхание, боль распространялась по всему телу. Он входил медленно, я чувствовал, как из глаз текут слезы и не хотел ему этого показывать. Спустя какое-то время он вошел во всю длину, а я почувствовал головокружение и замедленность собственных действий. Он наклонился ко мне и заставил посмотреть в его голубые глаза. - Ты как? - Не знаю, - произнёс я и наконец-то вдохнул. Кажется, я не дышал все это время. Кажется, у меня все же случился сердечный приступ. - Только не отключайся. - Не буду. Дальнейшее я помню плохо. Словно я был в тумане. Лишь ощущения помогали мне. Было хорошо. Безумно хорошо. Чувство удовлетворения и эйфории заполняли меня. Похоже, я все-таки отключился. Я стоял возле входа в школу в ожидания Ярослава. И приветствовал проходящих мимо людей кивками и улыбкой. Я чувствовал себя неуверенно перед всей этой толпой. Ведь мы с ним скрываем, по сути, огромную тайну, которая может разрушить всю нашу жизнь. Ярослав, подбежав ко мне, обхватил меня рукой за шею и потащил в сторону школы. Первое сентября прошло нормально, как и второе, и третье, и пятое, и десятое и весь сентябрь. Мои опасения были необоснованны и просто-напросто глупы. В школе мы ведем себя, как обычно, сдерживаться даже не приходится. И только когда остаемся наедине, целуем и в более удобных местах занимаемся сексом. Но в школе себе такого не разрешали. Однажды, после уроков, я остался один в классе и Яр, устав ждать меня на улице поднялся в класс. - Кость, чего ты так долго? - Иду-иду, - произнёс я, стоя к нему спиной и собирая вещи в портфель. Повернувшись, я попал в объятия Яра и, оглядев класс и прислушавшись к звукам из коридора, обнял его в ответ. Похоже, все ушли. Было уже два часа дня, так что в этом нет ничего удивительного. Он поцеловал меня. На самом деле поцелуи, что должны были войти уже в обыденность, продолжали быть для меня чем-то большим, чем просто прикосновение губ и прелюдия перед сексом. И Яр это чувствовал. Он целовал меня так, словно это был первый раз. На окраине сознания я услышал скрип и открыл глаза, которые были прикрыты от блаженства. Я посмотрел в сторону дверь и тут же оттолкнул Яра, который спиной врезался в парту и непонимающе посмотрел на меня. А я стоял белее мела и смотрел на дверь, где были наши друзья, с которыми мы ходили пить и тусить. Три одноклассника смотрели на нас, словно здесь были трупы и мы в окровавленных одеждах. Я почувствовал, как быстро сбился ритм моего сердечного стука, к горлу подкатила тошнота, а голова кружилась от мыслей. Я думал, что грохнусь в обморок. Я на это так надеялся, что не замечал ничего вокруг. - Парни, - сказал Яр, а я только глядел на их ошарашенные глаза и не двигался с места, - Что вы тут делаете? - Так вы, правда, встречаетесь? – спросил один из них. - Я же говорил. - Ты же сказал, что в школе вы этого не делаете! Тогда какого черта? - Уже два часа дня, всех отсюда давно ветром сдуло. - Но мы же здесь. Я выпал из реальности. Окаменел. Ярослав взял меня за руку. - Костя, - произнёс он, а я, открыв рот, наконец, перевел взгляд на него, силясь что-то сказать. - Нет. - Что нет? - Они знают? - Давно. Я смотрел на него и не мог ничего сказать. Я учащенно дышал и чувствовал, подкатывающую тошноту. Ко мне подошли и друзья, которые интересовались моим состоянием. Внезапно мне показалось, что я умер. Они нас тут с Яром, просто забили до смерти. Вот и объяснение. - Все в порядке, - тихо и с уверенностью проговорил Яр, - Успокойся. Успокаивали недолго. Усадив, наконец, безвольного меня за парту и приведя в сознание, они с облегчением вздохнули. - Вы знали? – первое, что я спросил. - О том, что Ярослав гей? Да, давно. - А почему я не знал? - Ну, так кроме нас троих из класса больше никто не знал, - ответил все тот же парень. - А то, что вы начали встречаться, мы узнали в июле. После пьянки, – добавил другой. - Ты им рассказал? – повернувшись и приподняв голову, спросил я. - Ну, конечно, - кивнул он, продолжая держать меня за плечи. - Я чуть не умер только что, - подытожил я. - Это было заметно, - смеясь, добавил один из друзей. Вот так прошел мой одиннадцатый класс, на протяжении которого, я не давал к себе прикоснуться Яру, ни в школе, ни в любых других общественных местах, даже если там никого не было. Я до сих пор восхищаюсь Ярославом. Он настолько постоянен, что мечты у него все те же, что и в десятом классе, да и желания лишь слегка изменились. Но самое главное поцелуи. Они меня так же приводят в восторг. Возможно, это потому что он так хорошо целуется, но я думаю это, от того, что я его так сильно люблю. Обожаю. Я тоже стал по-своему постоянным. Я люблю Ярослава и все, что с ним связанно и обожаю песню, слова которой связанным с началом наших отношений. I never wanted anybody more than I wanted you. The only thing I ever really loved, was hate. Но последняя фраза не очень походит.